Горяев Ростислав Аркадьевич родился 26 января 1934 года в Риге. Ученик Леонида Сергеевича Вивьена, после окончания режиссерского факультета ЛГИТМиК в 1958 г. Ростислав Горяев поставил дипломный спектакль в Драматическом театре г. Комсомольск – на-Амуре («Последняя остановка» Э.М.Ремарк). Работал в Театре Балтийского флота (сезон 1959/60), в Рижском ТЮЗе, в Рижском Театре русской драмы. С 1974 по 1979 годы - главный режиссер Центрального Театра Советской Армии. Здесь поставил такие спектакли, как "Мы, русский народ" (1976 г.), "Конец" (1976 г.), "Комическая фантазия о жизни, любви и смерти знаменитого барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхаузена" (1977 г.), "Расстояние в 30 дней" (1978 г.). В середине 1960-х приглашен Вивьеном в Александринку для совместной постановки «Маскарада». Болезнь и смерть Вивьена (1966) помешала этим планам. В Театре драмы им. А.С.Пушкина Ростислав Горяев поставил ряд спектаклей, связанных с именами Пушкина, Чехова и Шекспира: «Болдинская осень» (1969), «Вишневый сад» (1972, 2-я ред. 1974), «Капитанская дочка» (1984), «Гамлет» (1992, 2-я ред. 1997), «Отелло» (1993), «Три сестры» (1995). В последние годы Ростислав Аркадьевич ставил спектакли в театрах Москвы, Риги, Алма-Аты, Ярославля. В частности, в Нижегородском Академическом театре драмы им. М.Горького поставил два спектакля: "Игрок" по Ф.Достоевскому и "Фальшивая монета" М.Горького. Работал в кино. Снял фильмы: "Ноктюрн" (1966 г.), "Прикосновение" (1973 г.), "Солнечный ветер" (1982 г.), "Будни и праздники Серафимы Глюкиной" (1988 г.) и т.д. Заслуженный деятель искусств. Скончался 23 февраля 2007 года в Санкт-Петербурге.
Валерий Абрамов, артист ЦАТРА
Когда Ростислав Горяев появился в нашем театре в середине 1970-х стало очевидно, что он принёс с собой новую волну режиссуры, ленинградской традиции, которая, удивительным образом в основных моментах совпадала с традициями основателя ЦАТРА А.Д. Попова, это, прежде всего: любовь к импровизации, яркой театральности в хорошем смысле, умение работать с массовыми сценами, не пренебрегая частностями, подробная разработка психологического рисунка роли - все эти его качества были тем более важны, что ставку Ростислав Аркадьевич сделал тогда на молодёжь, которой, спустя 20 лет суждено было стать основным составом труппы театра. Впервые я встретился с ним в работе над спектаклем по пьесе А. Миндадзе "Расстояние в 30 дней", где были заняты только молодые. Я сразу обратил внимание на его терпимое и бережное отношение к нам, репетиции были легкими, озорными, шутки и подсказки освобождали актёра, помогали импровизировать, утверждали на сцене человечность. Думаю, что именно глубоко человечным и ярким мастером он и останется в нашей памяти.
Владимир Михайлович Зельдин, артист ЦАТРА
С его приходом в театре появились сразу же яркие спектакли, такие как "Мы, русский народ". Затем Горяев приглашает Григория Горина, чтобы тот написал пьесу, посвященную барону Мюнхаузену. Право первой постановки этой пьесы было у Театра Армии, и Ростислав Аркадьевич поставил блистательный спектакль, который шел в нашем театре многие годы. Позднее уже Марк Захаров снял фильм. Мне повезло, что судьба подарила мне эту роль и этот спектакль.
Я считаю его выдающимся режиссером наряду с Фоменко, Захаровым и т.д. Он был человеком независимым, бескомпромиссным, имевшим свое режиссерское кредо в искусстве, незаурядным дарованием. Поэтому, наверное, ему было непросто в коллективе.
Это огромная потеря не только для меня, но и для каждого человека, кто мог в нем увидить большого художника; потеря для искусства и для нашего театра, в котором он проработал несколько лет. Ростислав Аркадьевич всегда думал об актерах, считался с их мнением, умел слушать и спорить, но в рамках интеллигентности.
Мне очень жаль. Склоняю низко голову перед его вкладом в искусство!
Юрий Данилович Комиссаров, артист ЦАТРА
Прошло уже много времени с тех пор, как нашим театром руководил Ростислав Горяев, но память о нем у артистов, которые с ним работали и которые еще живы, осталась стойкой и доброй. Все спектакли, которые он ставил, и "Конец", и "Комическая фантазия…", и спектакль эпического плана "Мы, русский народ" пользовались большим успехом. В "Комической фантазии…" Владимир Зельдин играл Мюнхаузена, Людмила Касаткина - жену Мюнхаузена, а я бургомистра. Этот спектакль стал вехой в моей творческой биографии, в моей жизни.
Он попал в очень тяжелый период для театра - ремонт, сокращения. Он был добрым человеком, и такие акции были не в его характере. И вот это тяжелое время выпало на долю Ростислава Аркадьевича.
После человека остаются его дела, пока мы живы, жива и память о нем и его делах. Очень жалко, что ушел из жизни добрый, талантливый, очень приличный человек!
Вячеслав Борисович Персиянов-Дубров, артист ЦАТРА
Когда я увидел Горяева в первый раз, то он поразил меня коллосальной энергией, работоспособностью, своими синими пронзительными глазами. Второе, что запомнилось, это умение выбрать актеров на свои спектакли. Была у него интуитивная тяга при распределении ролей, он не ошибался. Актеры в его спектаклях раскрывали новые грани своего таланта. При первой читке пьесы, по которой была поставлена "Болдинская осень" в Александринке Юрий Владимирович Толубеев сразу же проникся в материал, так трепетно читал свою роль! Потрясающе сыграли в этом спектакле Игорь Горбачев, Николай Мартон, все эпизоды были хорошо сыграны. Когда Горяев в Театре Армии ставил "Комическую фантазию…", то ему тогда удалось найти ключик к Людмиле Ивановне Касаткиной, что не всякому удавалось, и она очень хорошо сыграла Якобину, также как хорошо играл и Зельдин, это было 100%-е попадание в роль, и Женя Герчаков. У Юрия Комиссарова роль бургомистра была прорывом в его творчестве. Слава так выстроил спектакль, что после премьеры все артисты купались в ролях. Горяев обладал вольтовой энергией, он был всегда направлен на материал. В "Конце" он ювелирно вывел на высокий уровень артиста Театра Армии Петра Вишнякова, игравшего до этого совсем иного плана роли.
Так случилось и у меня. В "Болдинской осени" я играл две роли: гусара Минского и прообраз Дантеса. И Ростислав Аркадьевич этот момент очень педалировал, чтобы получилась эта линия.
Сам не видел, но слышал о его спектакле в Александринке "Вишневый сад", где играл мой сокурсник Валера Баринов. И слышал об этом спектакле только хорошее, что все в нем играли замечательно! Мы ему сказочно благодарны за доверие, ведь мы были еще совсем молодые, а ведь он доверил нам центральные роли, и всячески нас защищал. Он вообще к молодым хорошо относился, считая, что за ними будущее, не отодвигая при этом "стариков".
При нем в Театр Армии пришел ставить "левак" Фоменко, уволенный отосвюду в Молдавии Ион Унгуряну, Мотыль, у которого тоже была недобрая слава на Мосфильме, Левитин поставил аж два спектакля - "Странствия Билли Пилигрима" и "Фантазии Фарятьева". Он не боялся! Он был сомадостаточен! И еще он очень любил классику. Я видел его Александринский спектакль "Три сестры", где меня потрясла сцена Наташи и Андрея. Очень любопытный спектакль. А Нина Мамаева просто стремительно играла горничную! Он умел открывать в классике нетрадиционное, но всегда шел за автором. Всегда добивался мысли!
Я его очень любил! Он всегда был молодым, светлым, эмоциональным, лучистым человеком. Всегда был предан театру. Всегда заряжал своей энергией и всегда умел держать удар! В него были влюблены все актрисы, все женщины смотрели на него влюбленными глазами! Мне его очень жаль!
Анатолий Миронович Смелянский, ректор Школы-студии МХАТ, 1975-1981 - зав. литературной частью ЦТСА, на эту должность его пригласил Ростислав Горяев
Я познакомился с Ростиславом Аркадьевичем в 1975 году. Его только что назначили главным режиссером Театра Армии. Это был очень неожиданный ход со стороны Главпура назначить на эту должность либерала, европейца. Он был человеком талантливым, просвещенным, "книжником". Именно Горяев привел в театр Иона Друцэ, Иона Унгуряну, Григория Горина, а также Бориса Васильева. С последним он хотел поставить "Начало". Он хотел сделать такой парафраз с "Концом" Михаила Шатрова, но "Конец" вышел, а "Начало" так и осталось в планах.
Ростислав Аркадьевич начал развивать Театр Армии в сторону современности, современной драматургии. Он вообще был одним из самых удивительных режиссеров Москвы конца 70-х годов.
Его подвело то, что в театре необходимо было проводить ремонт и вместе с тем сокращать труппу почти на треть. Из-за этого он не нашел общего языка с некоторыми ведущими артистами. К тому же человек он был резкий, замкнутый, не выпивал с артистами, вообщем, человек из Риги!
Я всегда ему сочувствовал, всегда следил за его работой. Испытываю к нему огромную благодарность, потому что, если бы не он, то не было бы моей московской биографии.
В последние годы было видно, что ему трудно, что нет работы. Было чувство радости, что хоть как-то я ему воздал за то добро, которое он мне сделал, порекомендовав Горяева в Академический театр драмы им. Горького в моем родном Нижнем Новгороде, где он поставил два спектакля: "Игрок" и "Фальшивая монета". На дешевку его заманить было невозможно, он всегда был заряжен на высокое, на классику.
Еще в те годы он меня поразил тем, что ходил не в галстуке, а с шарфиком…
Жалко, чудовищно жалко!
Виталий Лазаревич Стремовский, артист ЦАТРА
Известие о смерти Ростислава Аркадьевича застало врасплох. В глубине души всегда надеялся когда-нибудь ещё повидаться, повспоминать, о многом хотелось спросить. Не суждено.
Период работы Ростислава Аркадьевича вспоминаю, как самый значимый, яркий и интересный за всю мою 35-летнюю работу. И дело не в сыгранных ролях (их у меня было при Ростиславе Аркадьевиче, кажется, три). Главное, театр при нём стремительно и мощно ожил. Для меня безусловно, что Ростислав Аркадьевич был рождён для нашей, такой огромной, Большой сцены. Он её чувствовал, освоил и блестяще справлялся, как режиссёр, с масштабами пространства.
Горяев был не только замечательным режиссёром и постановщиком, но, что гораздо труднее, обладал талантом, энергией и умениями Главного режиссёра. Ведь он сумел в очень короткий срок собрать в театре огромные творческие силы! При нём в театр пришли сценограф Пётр Белов, завлитом был Анатолий Смелянский. Принесли свои пьесы Михаил Шатров, Борис Васильев, Григорий Горин, Ион Друце, начинающий тогда сценарист А. Миндадзе. Мало этого. Горяев не боялся творческой конкуренции. Подумать только, что он пригласил ставить в своём театре Петра Фоменко, Михаила Левитина, Иона Унгуряну. Режиссёров не только замечательных, но иной, чем у него, художнической "веры". Горяев считал это необходимым для развития и роста потенциала труппы. И результат не замедлил сказаться. Все премьеры становились событием в театральной жизни Москвы.
Репетировать с ним было не только интересно, но и легко. Режиссёр он был жёсткий, властный. Но при этом предельно конкретный, понятный в своих задачах и требованиях к актёрам. И всегда был корректен, вежлив и уважителен абсолютно ко всем: от ведущих актёров до нас, молодых и неопытных. На репетициях царила деловая творческая атмосфера без обычной в театрах расхлябанности. Меня, уже успевшего поработать с другими режиссёрами, поражало, как много мы успевали сделать за репетиционное время. И сейчас мне думается, происходило это потому, что то был пик в творческой биографии Ростислава Аркадьевича. Он был молод, полон творческой энергии и при этом обладал мастерством зрелого художника. Я уверен, будь у него больше времени, он создал бы из нашего коллектива один из лучших театров страны. Но времени ему было отпущено слишком мало. Естественно спросить: а почему?
Я думаю, что он мыслил, творил и жил слишком свободно для 70-ых годов. И этого ему не простили. И "наверху", и в коллективе театра (чего греха таить!), да и косная, идеологизированная часть публики. Чего стоит снятие замечательного во всех отношениях спектакля " Конец" по пьесе М. Шатрова по требованию ветеранов ВОВ.
А ведь он ставил спектакли не с "кукишем в кармане", не с презрением и издёвкой над историей страны. Нет. Он серьёзно, глубоко и честно размышлял своими спектаклями о том, что волновало общество тогда, да и теперь, пожалуй, не меньше: о гражданской войне, о Второй мировой войне и сущности фашизма, о проблемах в нынешней армии, о том, что такое свободный человек в несвободной стране. И смело высказываясь в своих спектаклях, он безусловно опережал Время. И как бы ни определять повод его ухода, по моему глубокому убеждению, причина была в этом.
Конечно, он мог бы поставить в нашем театре ещё много замечательных спектаклей. Но и сделанного им достаточно, чтобы сказать: в истории не только нашего, но и всего российского театра, Ростислав Аркадьевич Горяев навсегда оставил выдающуюся страницу.
Федор Яковлевич Чеханков, артист ЦАТРА
Я считаю, что период работы Ростислава Горяева в качестве главного режиссера ЦТСА - это неоцененный период в истории театра. Он пришел к нам в 1974 году с планом поставить "Ромео и Джульетту", где я должен был играть Меркуцио. Но план этот, увы, не осуществился. Но был 1975 год, когда в голове Ростислава Аркадьевича родилась идея поставить спектакли - "Начало" Бориса Васильева о начале войны и "Конец" Михаила Шатрова о последних днях ставки Гитлера. "Конец" выпустили. Не смотря на то, что это был постановочнй спектакль, успех был феноменальный, потрясающая сценография Пети Белова. Горяев впервые решился показать Гитлера, Геббельса, Еву Браун не карикатурными персонажами, а попытался понять их внутреннюю жизнь. Спектакль тяжело выходил, мы сдавали его раз пять или шесть. Но спектакль прошел при сорока битковых аншлагах! Я играл в спектакле Геббельса, и это после ролей в таких музыкальных спектаклях как "Учитель танцев", "Раскинулось море широко", "Солдат и Ева". Но роль Геббельса считалась одной из самых моих больших удач!
Горяев поставил у нас и "Комическую фантазию…". Сейчас Мюнхаузена знают только по фильму, а ведь сначала был спектакль. В нашем театре шел спектакль по пьесе Горина "Забыть Герострата". И вот однажды Ростислав Аркадьевич пригласил к себе Григория Горина и предложил написать пьесу про Мюнхаузена, чтобы поставить ее с Владимиром Зельдиным в главной роли. Спектакль был замечательный. Это опять была Большая сцена театра, которая мало кому поддается. Его спектакли были на уровне спекталей Алексея Дмитриевича Попова!
Я знаю, что у него в Александринке был спектакль "Вишневый сад", где играли Нина Ургант и совсем еще молодой Валера Баринов, которого он потом пригласил в наш театр. Думаю, что то, что Баринов стал большим артистом, это заслуга именно Ростислава Горяева. Он в него верил!
Он казался жестким, принципиальным, конфликтным человеком, но с колоссальным достоинством и сумасшедшим в работе. Он уважал работающих людей, не лебезил, и ко мне проявлял уважение, хотя по началу отнесся настороженно. Мне бесконечно его жалко. Он был достоин большего!
Александр Викторович Михайлушкин, артист ЦАТРА
Я знал Ростислава Аркадьевича с 1975 года, когда он взял меня в театр. Только приехав, я посмотрел на Большой сцене спектакль "Конец" с очень хорошими актерскими работами. Он первым поставил историю о бароне Мюнхаузене. Ставил Ростислав Аркадьевич в основном на нашей непростой Большой сцене, хотя я работал с ним и на Малой сцене в спектакле "Расстояние в 30 дней", который ставил молодой режиссер и просто заваливал, и тогда пришел Ростислав Аркадьевич и вдохнул в него жизнь. У него в театре была потрясающая команда - художник Петр Белов, завлит Анатолий Смелянский…
Когда он ушел из театра, то виделись мы редко, но это всегда были радостные встречи. Замечательный режиссер, замечательный, добрейший человек. Очень обидно, что так рано уходят такие люди!
Фото из спектаклей, поставленных в Александринском театре
Фото из спектаклей, поставленных в Театре Российской Армии
Выставка памяти Ростислава Горяева в фойе Большого зала ЦАТРА
При подготовке страницы была использована информация и фотографии автора, актрисы ЦАТРА Ольги Дзисько, музея ЦАТРА и Александринского театра.
copyright ©
2005-2013 Александра Авдеева
